Основание Общины Христиан (IV)

Вольфганг  Гедеке,

род. 1943 г.,

священник в г. Киль

(Германия)

 

Осенью 2021 года выйдет обширное описание основания Общины Христиан в издательстве «Ураххаус». С согласия автора Вольфганга Гедеке мы хотим предварительно выпустить выдержки из манускрипта. В этом очерке мы хотим представить исчерпывающее воспоминание Эмиля Бока о первом курсе для будущих священников с Рудольфом Штейнером, так называемом июньском курсе.

Редакция

​

«Невозможно описать то воодушевление, которое было те дни в наших кругах. Между уроками с д-ром Штейнером на Ландхаусштрассе, мы постоянно пытались обсуждать будущее. Под конец этих дней мы в нас зрело понимание конкретных задач, потому что уже в начале сентября, то есть менее чем через три месяца, мы должны будем кругом, ставшим шире примерно на сто человек приехать в Дорнах, где д-р Штейнер обещал прочитать для нас развернутый обучающий курс. Если смотреть на это внешне, то планировать многодневное пребывание в Швейцарии большой группы людей было почти фантастикой, исключительно сильно ощущалась инфляция. Швейцарские деньги по сравнению с немецкими казались недоступными из-за инфляции, но благодаря тому, что Рудольф Штейнер великодушно пригласил нас, и из-за того, что он предполагал, что среди швейцарских  друзей, которые могли бы понять наш план, мы встретим гостеприимство, мы могли надеяться на то, что нам удастся приехать в горы. В завершении курса в следствии стоящих перед нами различных задач мы пытались сформировать   группы, выполняющие различные задачи. Всюду: в вальдорфской школе, на лестнице, во дворе, в доступных для нас классных комнатах, собирались подобные группы, и я, выполняя роль соединяющего элемента в этих группах, ходил от одной группы к другой, и затем мне было поручено, руководить из Берлина намеченной работой.»[1].

 

В 1951 году в своих воспоминаниях Эмиль Бок так пишет о курсе:

«Совместная деятельность с д-ром Штейнером в июне   1921 года, если посмотреть со многих точек зрения, была для судьбы легкой и тяжелой. Только спустя годы можно увидеть, что дали все эти встречи и что они импульсировали. Само по себе понятно, что до и после докладов и дискуссий, у нас с ним были короткие разговоры, во время которых мы получали важнейшие указания. Моментальные высказывания, которые во время этих бесед делал д-р. Штейнер, нельзя было обобщить вместе. По ним нельзя было сконструировать то, что было совершенно случайно и фрагментарно, потому что величие высокого напряжения, которое присутствовало там, исключало спокойствие и основательность.  Тем значительнее было все то, что там происходило.

Весь курс носил определенного рода характер разговора. Тотчас же очень

отчетливо вспоминается совместная работа, которая у нас была с Рудольфом Штейнером. В субботу во второй половине дня многие из нас присутствовали на празднике окончание школьного года в вальдорфской школе. В воскресенье 12 июня в полдень в Вильгельм-театре давалось эвритмическое представление, где     д-р Штейнер произносил вступительное слово. После обеда он был в нашем распоряжении по адресу Ландхаусштрассе, а именно в задней части большого зала, который был спроектирован как отдельная комната. Присутствовала госпожа д-р Штейнер. Сперва д-р Штейнер прочел доклад, в котором он описал значение религиозной жизни. Он, как было замечено, сперва занимался описанием и сперва не единым словом не был задет вопрос о инициативе основания движения за религиозное обновление. Он, что называется, сумел оставить свободным пространство, в котором могла проявиться   наша инициатива и волевой импульс. И моей задачей было высказать подготовленный вопрос, который мы хотели поставить перед д-ром Штейнером. И это было прямо-таки драматическим событием, которое для нас прозвучало как полное одобрение и укрепило нашу решимость, когда д-ра Штейнер подхватил присутствующий в наших словах импульс к действию. Одновременно вместе полным энтузиазма воодушевлением последовал ответ. В его речи больше не присутствовал описательный элемент, теперь каждое его слово было словно действие строителя. Он протягивал нам руку, потому что сейчас мы как никогда вовлечены в поток большой деятельности. Вероятно, отвечая на мой вопрос, он говорил вероятно около часа, во всяком случае дольше, чем длился его первый доклад.  Это произвело на нас тем большее впечатление, когда мы узнали, что вечером этого же дня начинался курс для коллегии вальдорфской школы. В три последующих дня мы виделись с ним два раза, а в четверг в 8 утра д-р Штейнер утром прочел дополнительный доклад, хотя он должен был уезжать на машине, что он и сделало тотчас в 9 утра. Во всем ощущалась большая радость и желание помочь практическому осуществлению выступившему на передний план импульсу обновления. Две из вечерних встреч между понедельником и четвергом были посвящены практическим вопросам, которые касались основания такого важного движения. Сам д-р. Штейнер, более чем мы, указывал на необходимость финансовых средств. Однажды – по подсказке госпожи д-р Штейнер – он предложил воздержаться от ведения записей. Здесь наиболее отчетливо проявился разговорный характер встречи. Доктор Штейнер предложил поручить сбор средств д-ру Херману Хайслеру. У нас было множество мыслей. Сперва мы хотели, чтобы в нашем движении были только молодежь. Иногда мы говорили о возрастной границе 30 лет. Д-р. Хейслер был не только старым теологом, но также за его плечами была деятельность антропософского лектора, и многие из нас считали его взгляды не соответствующими нашим. Д-р Штейнер выслушивал нас с большим смирением, но предлагал нам все же принять его помощь. Из-за личного характера этих разговоров д-р Штейнер не хотел, чтобы они стенографировались. Когда же мы все же решили принять предложение д-ра Штейнер, д-р Штейнер сделал нечто, что стало дополнительной помощью: «Прежде чем деятельность д-ра Хайслера принесет успех, Вы должны располагать финансовыми средствами. Я немедленно поговорю с господами из «Грядушего дня» и попрошу их предоставить Вам финансовую помощь на первое время».

После того, как эта встреча подошла к концу – это был второй день совместной работы, понедельник 13.6 – был уже вечер. Тем не менее на следующее утро д-р Штейнер сообщил нам, что он получил согласие правления «Грядущего дня» на просьбу, которую он высказал.

Официальные и неофициальные разговоры касались в первую очередь

того состава участников, перед которыми д-р Штейнер читал так называемый первый теологический курс. Он объявил также, что от себя он пригласил на курс учителей вальдорфской школы, потому что они уже частично приняли активное участие в новой религиозной жизни. Тогда это были д-р Герберт Хан, Эрнст Юли, Вильгельм Рутенберг. Также он пригласил учителя музыки Пауля Баумана, про которого он шутливо добавил, что однажды возможно он станет певчим для нашего движения. Вероятно, без присутствия этих людей не были бы поставлены вопросы, которые побудили д-ра Штейнера говорить о роле музыки в культе. Предпринятые самим Рудольфом Штейнером обсуждения в присутствии коллегии учителей религии показывают, как с самого начала ему было по сердцу совместная работа священников и учителей особенно в вопросе преподавания религии.

Другой неофициальный разговор был у меня с ним, когда у одного из них

возник вопрос, возможно ли, что до того, как фактически начнется наша работа, мы будем работать в педагогической сфере. Д-р Штейнер ответил отказом и рассказал об усилиях, которые он предпринял, чтобы пополнить состав учительской коллегии вальдорфской школы. Подробно он рассказал о причинах, которые побудили его пригласить д-ра Эрнста Лерса в Штутгартскую школу.».[2]

 

[1] Воспоминание Эмиля Бока 1944 г. «Наш первый курс», S 24 ff. Центральный архив Общины Христиан.

[2] Воспоминание 1951 г. Центральный архив Общины Христиан