Основание Общины Христиан (II)
Вольфганг Гедике, 1943 г. р.
священник Общины Христиан,
Киль (Германия)
Осенью 2021 года выйдет обширное описание основания Общины Христиан в издательстве «Ураххаус». С согласия автора Вольфганга Гедеке мы хотим предварительно выпустить выдержки из манускрипта. После описания того, что происходило вокруг вопроса о новой церкви, который задал в феврале 1920 г. Рудольфу Штейнеру Йоханнес Вернер Клейн, последует сообщение о вопросе Гертруд Шпёрри к Рудольфу Штейнеру о том, какую она, будучи теологом, может вести деятельность для антропософии внутри или вовне церкви и заданному в апреле или мае 1920 г
Редакция
Во время обучения в цюрихской школе д-ра Чулок для получения диплома (1918 -1920) Гертруд Шпёрри занималась я-философией Фихте, Макса Штирнера и Рудольфа Штейнера. Это изучение закончилось экзистенциальным я-переживанием. Осенью 1918 г. она перенесла опасный для жизни испанский грипп, который был тогда широко распространен. Во внешнем мире, в Цюрихе, как следствие русской революции была революционная буря, причем в этом участвовали даже войска.
«В этом состоянии начинающегося распада привычного порядка внутри отдельных
народов, лихорадочный воздух вокруг больной женщины и ее мыслей стал подвергать сомнению все то, что было привычным прежде, до тех пор, пока, пребывая в невесомом парении конкретных представлений, она не оказалась в оцепенении и не увидела то, где и как во внутреннем существе мыслящего человека возникает сомнение, как сомнение побуждает иное сомнение. Сомнения возникли благодаря незамеченному бессознательному разладу, из возможности не-существования (Nein), сомнение к прежнему мировому порядку, сомнение в прежней вере, сомнение в собственной ценности. Беспрестанно сомнение нанизывались на сомнения, что уже становилось невыносимо: что должна дать сумма этих сомнений? В это мгновение из непроницаемых темных глубин показывалось лицо отчаяние и безмолвно, с бессмысленной настойчивостью смотрело в лицо больной. «Что это было?» - спрашивало она себя во время первого испуга. Резко проснувшись она сразу поняла, как сомнение внезапно может перерасти в отчаяние, причем вакуум внутренней бездны, где коренится отчаяние, едва заметно. Пробудившись до полной ясности, она ощутила ужасающий страх, отчаяние перед невидимой пустотой могло вызвать трепет, если не виден никакой выход… «И ты?» - это был спонтанный вопрос во мне. Во время коротких передышек оно говорило во мне просто и сильно: «Я есмь». Молния света прожгла меня от макушки вплоть до корней. Свет охватил меня. В сердце еще раз величественно зажглось: «Я есмь». Перед этой реальностью загадочный лик отчаяния подавленно погружался в свою ночь. Я осознала ставшее сознательным факт моего существования. Я осознала бытие (здесь Da-sein – дословно «здесь существование» - прим. пер.) во мне. Я была тут. Из этой середины я смотрела на окружающих меня людей – мы живем. Я осознала, что я живу, и что возник диалог с окружающим миром – если я этого захочу. Только от меня зависит, хочу ли я обратиться от мира пробужденных сомнений к окружающим людям, захочу ли жить с ними. «Я хочу» - решение было принято – из сознательной принятого воления исходила сила утверждения, которая с тех пор сохранилась во мне. Вот так вспоминаются события, произошедшие во время болезни, после которых в течении нескольких дней последовало полное выздоровление.»[1]
Благодаря этому событию становится понятно, что Гертруд Шпёрри поразительно уверенно шла навстречу Общине Христиан и сыграла ведущую роль в ее основании.
В тот год, когда она проходила подготовку для сдачи выпускного экзамена, почти всегда на выходные она ездила в Дорнах, чтобы слушать доклады Рудольфа Штейнера, которые он читал с пятницы по воскресенье. С 6 по 8 февраля она также была в Дорнахе. «В одно из воскресений 1920 года как всегда я была в Дорнахе. Днем я обедала в столовой. Напротив, меня сидели немцы: две дамы и два студента-теолога. Они приехали на три дня из Марбурга. Они хотели увидеть Гётеанум, а один из них хотел поговорить с д-ром Штейнером. Это были Мартин Борхарт и его жена, Вернер Клейн и фрауляйн Дейссен. Меня заинтересовало то, что они студенты-теологи. Я прислушивалась к каждому слову, который они говорили, прежде всего если речь шла о церковной жизни в Германии и об их собственных поисках. Я в основном молчала, но внимательно наблюдала за людьми. Эта встреча оставила у меня впечатление.»[2]. Итак, речь шла не о существенном разговоре трех студентов-теологов и очевидно не о разговоре Йоханнеса Вернера Клейна с Рудольфом Штейнером. Он либо еще не произошел, либо он не говорил об этом и как святыню носил в своем сердце. Должен был пройти еще год, прежде чем произошел разговор между Гертруд Шперри и Йоханнесом Вернером Клейном.
После сдачи выпускного экзамена: «… она обнаружила, что путь к желаемому
обучению уже открыт для женщин. Ее предшественницы прошли испытания, получили церковное благословение для духовной службы. Они проповедуют, преподают, занимаются спасением души, с ограничениями совершают таинства, но на данный момент они не могут быть выбраны на эту должность из-за существующего гражданского законодательства в отечественной государственной церкви»[3]. И так писала она, будучи студенткой теологического факультета в университете Базеля: «Я сидела на лекции как одна студентка среди пятидесяти молодых студентов, будучи самой старшей из них»[4].
«В мае того же года я попросила д-ра Штейнера о разговоре. Я сдала выпускной экзамен и была зачислена на теологический факультет. Д-р. Штейнер принял меня в мастерской перед образом Христа. Я рассказала ему о своей цели: изучать теологию, чтобы позже каким-то образом послужить антропософии: если это возможно, внутри церкви, если нет – вне ее. «Да, вероятно возможно чего-то достичь внутри церкви, если на церковной кафедре будет много молодых теологов» - сказал тогда д-р Штейнер. В те дни проходил первый медицинский курс[5]. Д-р Штейнер говорил о возможности подобного курса для молодых теологов: «Такой курс для молодых людей можно провести еще более интимным образом, чем это было возможно в случае со врачами.». Затем д-р Штейнер рассказал о двух студентах-теологах, которые были у него несколько недель назад. Когда я позже думала над тем, о чем он говорил, я поняла, что студенты, о которых д-р. Штейнер упомянул – это были те самые студенты, которых я тогда встретила в столовой [в Дорнахе][6]. Но я не могла обратиться к ним - я не знала ни имен, ни адресов. Среди моих сокурсников не было никого, с кем я могла бы поговорить о том, что меня волновало. В течении всего последующего года во мне жила надежда, которую принес этот разговор»[7].
Не до конца ясно, как звучал вопрос, который Гертруд Шпёрри задала Рудольфу
Штейнеру. Из ответа Рудольфа Штейнера можно сделать вывод, что вопрос связан с деятельностью антропософского теолога в церкви или во вне ее. Остается открытым вопрос, как Рудольф Штейнер представлял себе «овладение кафедрой» большой группой теологов внутри церкви. Вопрос о возможно «реформации» внутри евангелической церкви в дальнейшем был второстепенным. В любом случае указание на возможный курс для молодых теологов было именно тем, о чем не расспросил Йоханнес Вернер Клейн.
Обучение на теолога не могло удовлетворить Гертруд Шпёрри. Ее особенно интересовал вопрос: «Придерживается ли профессор того, о чем он говорит? Когда профессора каждый по-своему упоминают антропософию, я всегда пугаюсь их поверхностности. Некоторые с трудом справлялись с эмоциями, которые охватывали их при мысли о Дорнахе. «Если они научным в таком духе, как я могу верить им в тех вещах, которые я не так хорошо знаю, как антропософию?» - должна была я говорить себе. С тех пор то, что я слышала от своих учителей я принимала как мнение того или иного человека. Мое доверие к ним было поколеблено. Впредь я могла руководствоваться только своим собственным пониманием. У меня не было никакой связи со студентами, я была для них чужой…После месяцев тяжелой борьбы однажды я почувствовала себя вновь рожденной. Все, что меня беспокоило, сформировалось в два вопроса: «Кто такой Бог, что такое Бог?, где Бог?. Это самое главное, самое великое. Все последующее было сконцентрировано в вопросе: Кто человек, чем он является, где он? Как мне его постичь, как постичь существо Бога, как постичь существо обоих и отношение их друг к другу и к миру?». Это я записала в своем дневнике. Одновременно с этим я знала, что реальность того, что лежит в основе понятия «Бог», я должна найти в себе. Отныне я могла начать внутренне работать позитивно. Четыре дня в неделю я посещала университет, остальные три вечера я слушала доклады д-ра Штейнера… Мне было понятно, что я хочу работать для антропософии. В то время я говорила с д-ром Штейнером. Но я была одна, никого не было вокруг, с кем я могла бы говорить о содержании этих разговоров. Весной он спросил меня, думала ли я о том, чтобы работать священником. "Да" - сказала я, - "когда я узнаю, каковы духовные основы крещения и причастия. Иначе я буду прачкой»[8]
Осенью 1920 г в Дорнахе был проведен первый так называемый университетский курс, приуроченный к временному открытию Первого Гётеанума. Гертруд Шпёрри приняла в нем участие: «Осенью 1920 г. я поехала в Дорнах на первый университетский курс. Приехал Мартин Борхарт со своей женой. Мы с марбургскими студентами прожили три прекрасных недели. Там был Рудольф Майер. Собрались люди, интересующиеся теологией. Я молчала, я не нашла никого, с кем бы я могла поговорить[9]. В воспоминаниях Мартина Борхарта, написанных в 1923 году это выглядит иначе: «Пришла осень 1920 г. вместе с открытием старого Гётеанума. Прошел первый антропософский университетский курс. На этот курс я намеревался приехать вместе с Клейном. Мне не удалось его уговорить, я приехал один.
Там встретился с фрёйляйн Шпёрри, которая рассказала мне, что у нее тоже был
разговор со Штейнером - и сейчас происходит тоже самое, что и раньше: тот, у кого был разговор со Штейнером, становились очень закрытыми. Я сказал ей тогда, что не я говорил со Штейнером, а с ним говорил Клейн. Фрёйляйн Шпёрри планировала учиться в Германии. Я порекомендовал ей отправиться в Марбург.».[10] В 1945 году Мартин Борхарт так описывал эту встречу: «Осенью 1920 года Гертруд Шпёрри разговаривала со мной в Дорнахе, и я рассказал ей о Вернере Клейне и пытался объяснить ей, как это важно, чтобы она с ним сама поговорила. То есть он содержание своего разговора с д-ром Штейнером мне рассказал только частично. Она обдумывала тогда, возможно ли для нее, как швейцарки, проучиться один семестр в Германии (…) Я употребил всё свое красноречие, чтобы она решилась на это, и особенно намекал на Марбург, где она могла бы познакомится с Вернером Клейном. Последнему по моему возвращению я подробно рассказал о Гертруд Шпёрри, но я не знал содержания разговора д-ра Штейнера и Гертруд Шпёрри, который был скрыт от меня»[11].
Это странно, что Гертруд Шпёрри не смогла рассказать о разговоре с Рудольфом Штейнером тем, кто был связан с теологией, особенно Рудольфу Майеру и Мартину Борхарту. Почему? Она провела три прекрасных недели с родственными по духу антропософскими теологами. Что мешало ей? Так она писала об этом в 1924 году: «Я решила продолжать обучение в Германии. Марбург или Берлин? Решение было для меня тяжелым (…). Я расспрашивала Борхарта о Марбурге, и с радостью готова была согласиться, он даже отдал мне комнату в свое распоряжение. Я написала канд. теологоии Эмилю Боку, чей адрес я получила благодаря одному своему другу, с которым я была знакома[12]: Берлин был более перспективный вариант – для этого было много причин (…) Я выбрала Берлин. Боос выступил посредником при написании рекомендательного письма д-ру Риттельмайеру для немецкого консульства. Д-р. Риттельмайер не знал меня, но все же написал его. В начале апреля 1921 года ранним утром я поднялась по горной тропе моей родной общины. От гор исходило утреннее сияние, я редко видела их такими прекрасными. Образ врезался мне в память. Я хотела с ними попрощаться, как мне казалось надолго. Это произошло непосредственно перед поездкой в Германию. Этот образ так глубоко запечатлелся во мне, что в последующие годы это был образ моей связи с Матерью-Природой, также и там, где я находилась: в Берлине, в Силезии, Тюрингии, Штутгарте. В это утро был окончен жизненный этап. Утреннее сияние было подобно первому утреннему блеску новой жизни. В это же утро я поехала в Дорнах на второй университетский курс.»[13]. Там в наконец произошла встреча и разговор двух людей, которые задали в 1920 году вопрос Рудольфу Штейнеру.
[1] Гертруд Шпёрри «Человек находит самого себя» S 51f – рукопись 1946 г. Центральный архив Общины Христиан.
[2]Из статьи в циркуляре для священников, 1924
[3] Человек находит самого себя, - S. 52– рукопись 1946 г. Центральный архив Общины Христиан.
[4] Из записок в циркуляре для священников, 1924
[5] Здесь Гертруд Шпёрри путается в хронологических данных: медицинский курс Рудольфа Штейнера проходил в Дорнахе с 21 марта по 9 апреля (GA 312). Либо разговор происходил во время медицинского курса, тогда это было не в мае, а в апреле, либо формулировку «в те дни» следует воспринимать не буквально. Из ответа Рудольфа Штейнера вытекает, что это произошло в апреле во время медицинского курса.
[6] В феврале 1920 г.
[7] Из стати в циркуляре священников, 1924 г
[8] Из статьи в циркуляре священников, 1924
[9] Из статьи в циркуляре для священников, 1924
[10] Воспоминания Мартина Борхарта 1951 года, Центральный архив Общины Христиан
[11] Приложение к письму Мартина Борхарта Эмилю Боку от 4.4.1945, Центральный архив Общины Христиан
[12] Священник Роберт Шпёрри 1895 – 1964, с 1927 года – священник Общины Христиан
[13] Из статьи в циркуляре для священников, 1924