Новое   развивается благодаря старому -   община, основанная на воспоминании.

 

​

Ульрих Майер, Священник Общины Христиан,

Гамбург (Германия)

​

Христос будет познан   не через семейные или церковные традиции, а благодаря личному опыту и личным решениям. Культовая жизнь в христианской общине сегодня исходит из свободной воли ее участников   проявлять инициативу по отношению сверхчувственному. Это основывается на поиске внутреннего убеждения и стремления преобразовать жизнь. Эта серия статей должна стать побуждением к тому, чтобы семь таинств послужили импульсом для формирования различных качеств общины.

 

Христианство, рассмотренное с мистической и фактической точки зрения.

 В 1929 году Дитрих Бонхофер написал предложение, которое с тех пор так часто цитируется: «Бог, который «существует», не существует»[1].    Наше отношение к христианскому Богу как к находящейся в становлении Троице ни в коем случае нельзя   определять, как простой факт. Для нас Он одновременно причина для нее, и движущая сила внутри творения, встреча души с Ним – это, прежде всего, переживание, имеющее внутренне-мистический характер, а также и факт становления человеком и преодоление смерти, совершенный Иисусом Христом в Центре Времен. То, что может возникнуть и вырасти из такого рода встречи является силой принятия и творческой силой – это мистически-фактическая реальность. Греческое слово, обозначающее понятие «вера» pisteuein относится к активному доверию, к доверительному обращению с Божественным, которое   основывается на соприкосновении открытого сердца с Божеством, стремящимся жить в человеке.

В начале третьего христианского тысячелетия   для читателей Библии личный опыт

встречи со Христом приобрел больший вес, чем вопрос об исторической правде написанного.[2] В процессе погружения в слова и образ Евангелия душа переживает    живое течение, которое поднимает ее в сферу Божественного Творящего Слова, и она может получить насыщение из глубинного пласта своей сущности. Здесь внутренне живет то, о чем обещал Иисус своим ученикам, глядя на Иерусалимский Храм: «Небо и Земля прекратят свое существование, но слова Мои не прекратят свое существование» (Лк 21, 33). Рудольф Штейнер написал свою раннюю, появившуюся в 1902 г. работу «Христианство как мистический факт и мистерии древности» основываясь на таком углубление и на этом же основывается появившаяся позднее антропософская христология. Петер Зельг говорил об этом несколько лет назад, что «это свободное, опирающееся на воспоминании [erinnerungartig] понимание событий, происходящих на и вокруг Голгофы, основанное на силах собственного «я»».[3]

В своем учении о действии архетипических образов К. Г. Юнг указывал на такую

основанную на собственном опыте и даже  на активное понимание возможность сверхиндивидуальных идей, плодотворность которых во многом сдерживается. Согласно Юнгу, архетип – это "не только образы в себе, но и динамизм, который обнаруживается в нуминозности[4], в очаровывающей силе образа"[5]. Вернемся к цитируемому в начале высказыванию Бонхофера: наличие Бога открывается людям не благодаря тому, что они смотрят на сферу фактического – по меньшей мере он «не существует» без чего-то более Объемлющего. Однако же мистический опыт веры может сделать полностью сознательным актуальность [Gegenwart] Божества и его творческую силу, и благодаря этому интимному слою переживаний познается реальность воплощения и воскресения Христа. Таким образом верующий активно способствует тому, чтобы в мире фактов жила вера в   Божественное.

 

Жизненное водительство как  единство во времени [Zeitintegration].

Кто действует ответственно по отношению к своей жизни, тот переживает отношение к прошлому и внутренним возможностям будущего точно также, как переживается напряженность между мистическим и фактическим измерением. Воспоминание – это мистический труд, и все же вспоминающий в каждый миг по-новому соединяется с тем, что открывается ему благодаря созерцанию прошедшего становления, и это может быть гораздо больше, чем «обучение, основанное на прошлом опыте». Тогда, когда мы соединяем это с переживанием современности, это перестает быть простым повторение случившегося, а творческим актом, который мы совершаем. Мы извлекаем нечто из области смертного, создаем это вновь и позволяем тому, чтобы это сотворенное, влиять на нашу будущую жизнь. Мы глядим с иной перспективы на то, что было ранее, благодаря чему ему будет дан новый смысл. В притче о Блудном Сыне о таком воспоминании   непосредственно говорится в значении религиозного возвращения: «Придя же в себя сказал: у скольких наемников отца моего есть хлеб в избытке, а я здесь умираю от голода. Встану и пойду к Отцу Моему…». (Лк. 15, 17 – 18). Приход к Отцу еще не состоялся, но, по мнению Вольфганга Шада, используемое понятие «соединение во времени» возможно применить также и по отношению к более широкому привнесению будущего в настоящее с помощью сил «я»[6]. В нем предвосхищается то, что должно будет прийти из сил будущего.   

Оживление прошлого и будущего посредством временного единства - в этом может

быть понята сущность современного таинства исповеди[7]. Я совершаю обратный просмотр и переживаю при этом отношение к самому себе, претерпевшее преобразование. Моему взору открывается то, что находится вне моего прежнего горизонта, и затем я жду, что это мною будет найдено. В повседневной жизни, когда человек рассказывает свою биографию, можно ожидать перехода от чистого воспоминания к религиозной деятельности. Особенно если эти жизненные воспоминания, помимо описания удачных попыток и горестных поражений, позволяют взглянуть на индивидуальность, которая осознает собственный путь развития в одинаковой мере благодаря и поражения и победам, а также благодаря участию других людей.

 

Общие мысли создают духовное настоящее.

У меня перед глазами стоят два аспекта, связанные с современными событиями окружающей [ablesbar] культуры, когда речь идет о вопросе, как из духа таинства исповеди может происходить формирование общины. На общественной церемонии поминовения всегда лучше вспоминать, скорбеть, делая это в соответствующем безмолвии, в тишине и даже с помощью ритуальных жестов, чем произносить якобы утешительные или официальные речи. Приглашение к совместному размышлению о пережитом рождает непосредственность в сообществе, где отдельному человеку не навязывается воля тех, кто берет слово. При этом часто проявляются то, что социальная ответственность, касающаяся последствий событий, которым посвящаются мысли, постоянно распространяется за границы поколений – формирование общины указывает на временные перспективы, выходящие за пределы биографии отдельного человека.

Основывая культ, Христос обращается к принципу памяти имени, когда при

преломлении хлеба говорит: «Делайте это в память обо Мне» (Лк 22, 19 /1 Кор. 11, 24).  Здесь используется греческое слово anamnesis, которое может быть переведено как воспоминание или создание образа. Исходя из этого формирование христианской общины может стать чем-то понятным: в ней не только вспоминается божественная деятельность, совершенная в истории, но Сам Бог призывает в общину, которая объединяется во имя и с помощью Его мыслей. Мы вспоминаем то, что в начале христианства благодаря божественной деятельности стало историческим фактом, и при этом, все же, развивем мистическое переживание того, что ныне и в будущем хочет быть активно действовать в нас.  

Перевод Г. Случа

 

[1] Дитрих Боенхофер Акт и бытие. Трансцендентная философия и онтология в систематической теологии DBW 2, S. 112. (Здесь и далее, кроме особенных случаев указаны книги, изданные на немецком языке)

[2] См. Уте Пол-Паталонг: Чтение Библии. Сила святого текста. Freiburg 2010

[3] Петер Зельг Между Пасхой и Троицей – Пятое Евангелие сегодня. Всемирная антропософия, Пасха 2009 г..

[4] Нумино́зность (лат. numen — божество, воля богов) — понятие, характеризующее важнейшую сторону религиозного опыта, связанного с интенсивным переживанием таинственного и устрашающего божественного присутствия – прим. пер.

[5] Карл Густав Юнг Преобразование либидо. Общие труды, том 5, пар. 224.

[6] Вольфганг Шад Соединение со временем, как оно присутствует в природе, культуре и духе.

[7] См. Ульрих Майер Исповедь, дыхание любви – таинство становления человека, Stuttgart, 2019