Стать одним телом - Община, совершающая трапезу.

Ульрих Майер, священник Общины Христиан

 г. Гамбург (Германия)

Христос будет познан   не через семейные или церковные традиции, а благодаря личному опыту и личным решениям. Культовая жизнь в христианской общине сегодня исходит из свободной воли ее участников   проявлять инициативу по отношению к сверхчувственному. Это основывается на поиске внутреннего убеждения и стремлении преобразовывать жизнь. Эта серия статей должна стать побуждением к тому, чтобы семь таинств послужили импульсом для формирования различных качеств общины.

 

Праздник жизни и трапеза Общины.

Вкушение запретного плода с Дерева Добра и Зла в райском саду было    делом личной ответственности человека также, как и решение принимать в пищу плоды других деревьев. «И Господь Бог взял человека и поставил его посреди сада Эдем, чтобы он возделывал его и охранял. Господь Бог заповедовал человеку и сказал: ты можешь есть плоды всякого дерева по своему усмотрению…». (Быт. 2, 15 – 16). Так чета человеческих прародителей стали первой общиной, совершившей трапезу, и которая, из-за вкушения плода вопреки божественной заповеди, трагическим образом перестала быть общиной жизни, а стала общиной смертных. Таким образом обозначаются два совершенно отличных друг от друга измерения причастия общины, которые определяют иудео-христианскую историю святых трапез. Наше тело не может существовать, опираясь только на собственные силы - для сохранения жизни оно нуждается в земном питании. Также, как восприятие органами чувств и дыхание характеризуют наше отношение с окружением как «открытую систему», также мы отделяемся от мира [aussetzen], вкушая «жизнь и смерть», и одновременно с этим, мы становимся связанными с другими людьми. Религиозная точка зрения на причастие признает и благословляет необходимость соединения, эта точка зрения распространяется на область по ту сторону тленных отношений, чтобы внутренне праздновать обновление в жизни и общины.

         Угрожающая близость смерти и защита от нее играли важную роль в качестве происхождения еврейской пасхальной трапезы: из-за того, что дверные косяки домов каждой совершающей трапезы общины были помечены кровью жертвенного ангца, Ангел Смерти получал знак миновать этот дом. Во время вечерней трапезы, которая была совершена вечером накануне Исхода из Египта, главным было то, что будущей общине Израиля было дано обетование и подтверждалось то, что на является будущей общиной Богом избранного народа в обетованной стране. Также происхождение христианского причастия связано непосредственным образом с жизнью и смертью: в Великий Четверг Христос попрощался со своими учениками благодаря особенному празднику Пасхи, во время которого Он смотрит на земную смерть, и в исключительный момент обетования [Verheissung] соединяет свое Бытие-в-настоящем [Gegenwaertigswerden] со святыми символами трапезы: с хлебом и вином. Он сам внутренне отдает Себя в качестве жертвы, исходя из которой формируется живая община между Ним и присутствующими и между празднующими друг с другом, благодаря чему они одновременно с хлебом принимают Его тело, а с вином Его кровь. Везде, где мы встречаем эти знаки, мы ищем Общину с Тем, Кто преодолел смерть и принимаем смертное не как смертное, а, скорее, как жизнь, основанную на воскресения Христа, глядя на воскресение, о котором было в будущем обещано тем, кто соединиться с Ним в вере: «Я -  воскресение и жизнь. Кто верит в Меня, тот будет жить, даже если он умрет» (Ин. 11: 25).

        В этой связи жизнь и смерть не должны рассматриваться как непримиримые противоположности, а могут быть совместно познаны как часть обширного процесса, которая может способствовать живому приобрести совершенно иного качества. Путь от жизни, ведущей к смерти, к жизни, вытекающей из смерти – это не прямолинейный путь, а путь, показывающий то, как меняется жизнь через смерть и смерть через жизнь. И это не старая, а новая жизнь, свободная от отношений времени и пространства. В Евангелии идет речь о вечной жизни. Об этом Христос говорит дальше: «И всякий, кто живет и в Меня верит, никогда не умрет». (Ин. 11, 26)[1].

 

Не разделенное, а объединенное.

 Если рассматривать мир не как абсолютно разделенный на полярности: смерть – жизнь, человек – Бог, время – вечность, а находящимся в динамическом процессе, тогда станет понятно то, что центральное христианское таинство относится не к уникальному моменту жизни, а к каждому повседневному моменту вкушения [Essen]. Христос выбирает в качестве носителей своего Существа не какие-то особые продукты, а повседневную пищу, «от каждого дерева». Природная необходимость насыщения обращена на жизненные процессы, возникающие благодаря новому присутствию творящего Бога в его творениях. То, что стало разделенным благодаря драме грехопадения, должно вновь соединиться благодаря символическому деянию причастия в совместной деятельности Бога и человека.

 Вопрос понимания транс-субстанциональности – преобразования

субстанции – является вызовом для каждого человека, который не может и не хочет просто принять чудо освящения, а хочет развить мышление, чтобы созреть для понимания этого процесса. Ключ к подобным мыслям лежит в упражнениях заключающиеся в том, чтобы предмет познания принимается как нечто такое, что, в первую очередь из-за различных точкек зрения, открывается в виде самых различных путей.  Способность к пониманию, которая заостряется благодаря отделению от того, на что мы сосредоточено смотрим, может, при этом, выполнять другую роль: соединяя различные подходы, объяснить то, что мы хотим исследовать.

 Для понимания причастия — это может означать следующее. Имеет

значения не ответ на вопрос: принимаем ли мы хлеб или Тело Христа, вино или Кровь Христа, а то, что мы находим путь, чтобы думать об обоих субстанциях как о являющихся полным единством: Может ли повседневность стать исполненным чуда, чтобы, просвещая невежество [Profan], сделать Божественное человеческим? Если эта мысль будет все сильнее утверждаться во мне, несмотря на мночисленные напрасные попытки, тогда христианство как нечто целостное сможет выйти из особого положения, в которых оно находилось в определенные периоды культурного развития (а, если посмотреть иначе, то всегда).

 

Община как тело Воскресшего.

Этот мыслительный подход вытекает из формы создания Общины, о которой апостол Павел высказался, используя образ Тела Христа: «но оно есть Тело Христа, и каждый по отдельности его члены» (1 Кор 12, 27). Благодаря этому мы можем пережить, что община во имя Христа не возникает с помощью единообразного сложения однообразных единиц, а она прорастает и живет благодаря взаимосвязи очень разнообразных ее членов, тем не менее имеющих непосредственную связь друг к другом. Глядя на взаимосвязь во время причастия, возникает непосредственный образ тела этой организации, которая кажется нам парадоксальной: Община, вкушающая причастие, переживается как активная, с помощью чего она принимает тело и кровь Воскресшего, но, с другой стороны, именно благодаря «вкушение» во имя Воскресшего   она включаются в жизненные процессы Его тела. Эта противоположность в формировании христианской Общины может поощрять многочисленные инициативы также и в повседневной жизни и позволить всякой человеческой встрече, как питающему человека событию, стать зерном преображения.

(пер. с нем. Гр. Случа)

 

 

Прим. пер.

В связи с тем, что одним из обозначений для церковного причастия в нем является «das Abendmahl» досл. «вечерняя трапеза», автор иногда термины «пища» (das Essen, das Mahl) употребляет в значении «причастие».

 

[1] См.  Ульрих Майер «…не к смерти, а к жизни» Die Christengemeinschaft, 11/2019 (на нем.) – прим. авт.